ЗДАРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРОВА;)
ВЫЛОВИЛ В ИНТЕРНЕТЕ:)
ВЗРОСЛЫЕ ЛЮДИ ВОЗВРАЩАЮТСЯ В ВУЗЫ ЗА ВЫСШИМ ОБРАЗОВАНИЕМ КОТОРОЕ ИМ НУЖНО…
Вторая попытка. Как взрослые люди стали студентами
© РИА Новости. Алексей Наумов
Собираясь написать о Международном дне студента, который, оказывается, отмечают 17 ноября, я оглянулась вокруг и увидела, что поздравлять с этим праздником можно категорически всех — людей потянуло к знаниям.
Вот представьте. Огромный дом, весьма пожилой на вид, с почерневшей кованой оградой, признанный неэффективным вузом Москвы, сияет по вечерам разноцветными окнами. Через моросящий дождь видны наклоненные лбы, внимательные уши и протянутые в приветствии знанию руки. Это вовсе не восемнадцатилетние мальчики и девочки, которые не добрали баллов и учатся на вечернем. Это взрослые люди, ровесники героям фильма «Большая перемена», у которых есть семья, работа, деньги, высшее образование.
Но им хочется больше. И вот, отсидев в офисах пять-десять лет, они снова идут в университеты. Поступают в магистратуры, записываются на курсы, получают MBA или вспоминают, что несколько лет назад так и не защитили диссертации.
Заглянем в окно. Вот эта яркая, тонкая, в длинной серой юбке, с восхитительным в усмешке ртом девушка – моя подруга Клара. Ей 29 лет.
– Клара, что ты здесь делаешь? У тебя же своя программа, федеральный канал, ребенок, наконец.
– Я хочу быть сценаристом. Ты знаешь, так все надоело. Я чувствую какой-то потолок. Что я делаю что-то не свое. Чужое. И делаю, делаю, делаю, делаю. А хочется делать что-то свое. Еще немного – и меня так засосет, что я не смогу вырваться с телевидения.
А это Марина. Ей 32. Десять лет она проработала сценаристкой, сочиняла сериалы. А тут вдруг – институт психоанализа. Почему?
– Мне это интересно. Всегда было любопытно, как голова устроена. Саша, устала я от сценариев. Сколько можно?
Косте 30. Он зарабатывает неплохие деньги, торгуя сигнализациями. А теперь сидит в аудитории и слушает лекцию о принципах построения графемы «О».
– Сигнализации – это ради денег. Ты понимаешь, я хочу что-то изменить. Хочу собственную дизайн-студию открыть. Это будет что-то невероятное. Какое-то слияние моды, дизайна и искусства. Вот ты знаешь хоть одну российскую марку солнечных очков? И я нет. А я хочу, чтобы она была.
В соседнем окне я вижу свою бывшую коллегу Машу. Ей 26 лет. Бешеный продюсер. Начальство хвалит, кажется, идет по карьерной лестнице куда-то. Вы не видите, что у них за занятие? А, поняла. Это культурология. «Взаимодействие материнской и анклавной культур».
– Маша, зачем тебе культурология?
– Хочу быть профессором.
– Зачем?
– Ну, быть личностью, а не категорией, которую легко заменить. Быть собой.
Еще есть Вова и Вадим. Вова бросил металлургию и уехал изучать менеджмент в Лондон, а Вадим работал аудитором в одной из тех международных компаний, которые не слышали об отмене крепостного права.
Вадим – мой сосед, я часто встречала его около дома с сумкой наперевес, замерзшим взглядом и с вечным бейджиком на желтой бечевке. Кажется, даже в снах начальник находил его и вручал папку с недоделанным отчетом. Теперь вижу его лишь на фотографиях. Он худ, весел, румян. Стоит напротив какого-то испанского озера в сером университетском худи и машет рукой. Глядит молодцом.
Дополнительное профессиональное образование, мастер-классы, открытые публичные лекции по архитектуре или мексиканской демонологии, на которых теперь не протолкнуться – «эдутейнмент» (edutainment, education (образование) + entertainment (развлечение) – учебный процесс, совмещенный с развлечением. – РИА Новости) для взрослых стал как будто модой.
В последние несколько лет появилось огромное количество независимых школ и образовательных организаций, которые удовлетворяют потребность взрослых людей в знании. Это и Британская школа дизайна, и школы кино и фотографии, гастрономические курсы, лекции «Теории и практики» и многое другое.
Можно было бы только порадоваться, что у людей есть деньги и время для занятий собственным саморазвитием, если бы не одно «но». В большинстве случаев человек возвращается за парту, когда понимает, что полученная в 20 лет профессия ему не интересна.
Известно, что большинство россиян, например, никогда не работали по специальности, которую получили в вузе. А это значит, что около миллиона рублей, которые налогоплательщики потратили на подготовку инженера, социолога или технолога, пошли впустую.
Да и как можно выбрать профессию в 17 лет? Другой вопрос – а надо ли? Может быть, стоит дать ребенку время оглядеться, попутешествовать, сходить поработать, чтобы понять, как устроен этот мир, что его интересует и к чему он склонен.
В Скандинавии, например, есть традиция после окончания школы год проводить в путешествиях. А потом идти работать. А после работы, лет в 25, получать master degree. И никто не боится отстать от сверстников, позже начать карьеру или чего-то не успеть. Ведь, как говорил Аристотель, путешествие – второе образование.
Другая причина популярности образования для взрослых – частая смена сферы деятельности. Уже никто не работает по 20 лет на одном заводе, работа становится проектной. В постиндустриальном обществе люди каждые несколько лет могут менять сферу деятельности, для работы в которой нужны новые знания.
Так, журналисты становятся рекламщиками, рекламщики – маркетологами, социологи – аналитиками, а пиарщики – специалистами по связям с инвесторами.
У нас появился шанс чаше менять роли, шить себе новые маскарадные костюмы. Вот я – программист, по вечерам я – режиссер. А по выходным – краснодеревщик.
Получается, что образование, которое человек получает в сознательном возрасте, не просто инструмент овладения профессии, а способ самопознания, движение к тому, что любишь. Как будто ты показываешь студенческий, входишь в здание, находишь аудиторию, садишься за парту, и тебе, наконец, рассказывают, кто ты такой.
Автор — Александра Шевелева
Источник
;)